Пропавшие сокровища - Страница 29

Тася и Волошин продолжали свою прогулку по древней русской крепости, любуясь этим изумительным памятником старины. На монастырских дворах попадались благоухающие заросли полыни и васильковые островки…

Совсем иначе воспринимали монастырскую обстановку Кортец и Джейк Бельский. Они приехали в монастырь на неделю раньше, чем Тася, Волошин и профессор Стрелецкий, и Джейк успел уже обнаружить ход в подземелье, в погребе под самой высокой крепостной башней-Кузнецкой. Но оказалось, что ход этот завален кирпичом и грунтом. Директор монастыря-музея Янышев объяснил «московскому» и парижскому гостям, что обвал произошел вследствие подкопа почти 350 лет назад во время осады монастырской крепости польскими и литовскими интервентами… Чтобы расчистить ход в подземелье, требовались большие земляные работы, но Джейк уже договорился с местным райисполкомом о рабочих, о транспорте. Расходы брал на себя «Музейный фонд», за представителя которого Джейк себя выдавал.

В данную минуту Кортец и Джейк также путешествовали по монастырю и обменивались такими мыслями:

- Как вы думаете, Джейк, во что обошлись расходы по сооружению всей этой махины? - спросил Кортец, охватывая широким жестом крепостные сооружения.

Джейк быстро извлек свою записную книжечку, в которой было все, вплоть до имени и отчества начальника речной пристани.

- Сию минуту, мсье… 45 тысяч рублей! В переводе на современные деньги это около 10 миллионов долларов.

- Я купил бы его, если бы он продавался и если бы не торчал в такой дали от Парижа. Я показывал бы его восторженным историкам и искусствоведам, - воодушевляясь, говорил Кортец, шагая вдоль могучей крепостной стены. - За большие деньги я пускал бы сюда отдыхать усталых богачей. Монастырь-санаторий для нервных, издерганных людей! Экстра!.. Л вон тот благоуханный дворик с полынью - это для влюбленных. Поцелуй в тишине и в зарослях такого дворика входит в сердце, как нож…

- А я сдавал бы этот монастырь в аренду Голливуду…-мечтательно произнес Джейк.

- Правильно! - крикнул Кортец и, вздохнув, добавил: - Странно! Советская Россия -это страна, где нельзя безнаказанно быть дураком. Такое впечатление выносят все здравомыслящие иностранные гости. И все-таки чем, если не глупостью, можно назвать то, что такое доходное сооружение прозябает и пустует где-то в глуши?

- А пот Ивану Грозному как раз это и правилось, мсье, - ответил Джейк.

- Ну, у него были спои соображения. Кстати, видимо, тоже не лишенные материальной основы - рассудительным тоном сказал Кортец. - Кто-кто, а он, наверное, знал, что его книжечки стоят десятки миллионов долларов.

Кортец и Джейк, не спеша, шагали по узкой зеленой полоске земли, отделявшей Сиверское озеро от стен и башен монастыря. Здесь так же. как и во всем монастыре, стояла вековая тишина, лишь робкие волны сели тихий разговор на пологом берегу озера…

Джейк оглянулся. За ним по пятам шел мрачный монастырский сторож дед Антон. Его мучила одышка, но он шел, сопя и тяжко ступая по пушистой траве своими огромными сапогами. Связка больших ключей болталась у него на канатном поясе.

- Зачем вы взяли его с собой, мсье Кортец?- кинув недовольный взгляд на старика, спросил Джейк по-французски.

- У него все монастырские ключи, товарищ Богемский. Это здешний апостол Петр, - посмеиваясь, ответил Кортец.

- Вы забыли, что я сотрудник «Музейного фонда», мсье. Я отберу у него все ключи и пошлю его к черту,- холодно сказал Джейк.

- Это будет ваш второй глупый поступок, товарищ Богемский, - продолжая путь и не оглядываясь, произнес Кортец.

Джейк посмотрел на него удивленно:

- А какой был первый?

- Письма на Ордынке. Они ничего нам не дали, но, наверное, уже пустили по нашему следу какого-нибудь сыщика.

- Чепуха!

- Дай бог, товарищ Богемский, чтоб это оказалось чепухой. С этим конвоиром мы не привлекаем ничьего внимания, понятно?

Кортец подошел к воде. Озеро, потревоженное легким ветерком, поблескивало мелкой сверкающей рябью и торопилось к монастырю, как толпа паломников, но на берегу путь ему преграждали гладко отшлифованные многопудовые валуны.

- Спросите его, откуда эти камни? - обратился к Джейку Кортец.

Джейк пожал плечами: вопрос казался ему праздным. Но все же ом перевел его, безразлично глядя в тусклые блуждающие глаза старика.

- Оттуда… - кивнул на высокие крепостные стены монастыря старик и добавил, с усилием выговаривая каждое слово:- Монахи бросали их на головы непрошенным иностранным гостям…

- Ого! - не дождавшись перевода, весело воскликнул по-французски Кортец. - Вы чувствуете, товарищ Богемский, какой камень бросил в мой иностранный огород этот мельник из оперы «Русалка»?

Старик внимательно смотрел на Кортеца из-под своих седых нависших бровей:

- Что сказал этот господин? - спросил он, переводя взгляд на Джейка.

- Он говорит, что вы похожи на мельника из оперы «Русалка», - с презрением и насмешкой глядя на него, ответил Джейк.

Старик заквохтал, как глухарь на току. Он смеялся и тряс лохматой головой.

- Какой я мельник? Я ворон здешних мест! - сердито сказал он, внезапно оборвав смех.

Джейк и Кортец переглянулись.

- Любопытно… - после долгой паузы произнес по-французски Кортец и зорко поглядел на старого сторожа. - Этот столетний пень, оказывается, кое-что смыслит в операх и даже умеет острить.

Джейк теперь уже настороженно и подозрительно поглядывал на старика, но тот не обращал ни на него, ни на Кортеца никакого внимания. Усевшись на один из валунов и сняв свой рыжий сапог, он с сопеньем перематывал бурую, вонючую портянку.